Проект поправок в семейное законодательство вызвал недоумение, заявила эксперт движения «СИЛЬНАЯ РОССИИЯ» по семейному праву, адвокат Виктория Дергунова.

«Положительный момент, указанный в данном законопроекте – это, безусловно, передача детей на воспитание на временный период родственникам родителей, когда родители отсутствуют, например, находятся в командировке, госпитализированы или еще по каким-то уважительным причинам не могут воспитывать детей и находиться с ними», – рассказала она в интервью «Федеральному агентству новостей».

По мнению эксперта, это очень логичная поправка, которая должна была быть введена в Семейный кодекс после пандемии коронавирусной инфекции, так как случалось, что родители болели или были госпитализированы, и неясно было, что делать с детьми, которые оставались одни. Их забирали первичные социальные учреждения, что явно не соответствует интересам детей. В таких случаях нужно без оформления документов передавать детей родственникам, бабушкам, дедушкам, которые готовы принять ребенка на воспитание. В этом безусловный плюс законопроекта.

«В остальном законопроект вызывает ряд вопросов. Например, данным документом запрещается заключать брак между лицами одного пола, в соответствии с Конституцией РФ. Но что делать с теми браками, которые уже заключены и один из супругов пол поменял? Они автоматически аннулируются, их можно признать недействительными, их можно расторгнуть по иску третьего лица, например, прокурора? Сам законопроект ответа на этот вопрос не дает», – считает Дергунова.

Эксперта также смутило положение, когда родитель обязывается воспитывать своих детей в пределах своих способностей, в том числе финансовых. Она полагает, что эта поправка связана с тем, чтобы невозможно было изъять детей из семей по надуманным основаниям, например, если в холодильнике не оказалось колбасы или ребенок не ходит в частную школу. Для чего вообще изначально вводилась статья о немедленном изъятии ребенка из семьи? Фактически, для сохранения жизни и здоровья ребенка при непосредственной угрозе, напомнила она.

По словам Дергуновой, часто органы опеки и попечительства, инспекторы по делам несовершеннолетних, выезжая на адрес, смотрели, в чем причина жалобы. Если, например, было установлено, что имеется угроза сексуальной неприкосновенности ребенка, то его изымали из семьи для сохранения его жизни. Данный законопроект больше не позволит этого делать. Теперь, чтобы забрать ребенка из семьи, потребуется либо решение о лишении или об ограничении в родительских правах, либо акт органа опеки и попечительства об отстранении опекуна от возложенных на него обязанностей. Такое решение принимается как минимум два-три месяца, соответственно, все это время ребенок может находиться в ситуации, которая угрожает его жизни и здоровью, уточнила адвокат.

«Кроме того, у нас основанием для лишения родительских прав будет являться только обвинительный приговор суда или истечение срока ограничения родительских прав. Причем приговор суда должен быть по статьям против жизни и здоровья. И, что самое интересное – в перечень лиц, против которых должно быть совершено преступление, входит супруг родителя, который не является родственником по отношению к его детям, даже если родной родитель этих своих детей любит, холит, лелеет, обожает и обеспечивает все их интересы», – сказала она.

Эксперт отметила, что в данном случае непонятна логика законодателя. Все остальные основания для лишения родительских прав, которые у нас есть сейчас в Семейном кодексе, в новом законопроекте ушли в статью об ограничении в родительских правах. При этом из нее незаметно ушло понятие жестокого обращения с детьми, вдобавок убрали право ребенка на защиту от злоупотребления со стороны родителей. То есть, вводится тотальная презумпция власти патрона по отношению к детям.

«Получается, что родители по отношению к своим детям могут делать все, что угодно, и никто не может детей забрать без решения суда о лишении либо ограничении родительских прав. А ребенок не имеет никаких прав по отношению к родителям в части защиты от жестокого обращения с ним или злоупотребления родительскими правами, потому что этот пункт из законопроекта убрали вообще.

Интересы ребенка, которые везде по Семейному кодексу шли в формулировке как «интересы ребенка», поменяли на «законные интересы ребенка». Получается, что появились и «незаконные интересы ребенка»? Категория интересов ни в Семейном кодексе, ни в новом законопроекте вообще никак не раскрывается. Значит, если какой-то интерес в законе не поименован, мы его уже не защищаем? И можно ли вообще дать исчерпывающий перечень законных интересов ребенка, которые мы должны защищать?» –задается вопросами адвокат.

Она обратила внимание на еще один интересный момент: раньше мнение ребенка выявлялось обязательно при ряде споров, затрагивающих его права и интересы, при достижении им возраста более десяти лет. Сейчас введен еще один критерий – это «ребенок, который способен сформулировать свои взгляды и вправе выражать свое мнение при решении любого вопроса, затрагивающего его интересы». То есть, кроме возраста 10 лет введена способность формулировать свои взгляды, грубо говоря, психическая зрелость.

«Я вижу в этом большой риск злоупотребления с точки зрения процессуального законодательства. Возможны ситуации, когда ребенок возраста в десять лет достиг, но его мнение не понравилось всем участникам процесса, и они просто сказали, что он психически незрелый для того, чтобы его высказывать. На мой взгляд, мы либо должны были остановиться на одном возрасте, как это и было, либо возраст убрать и говорить только о психической зрелости. Сложно себе представить, чем ребенок, достигший возраста девяти с половиной лет, отличается от ребенка, который строго достиг возраста десяти лет – в части психической зрелости», – заключила Виктория Дергунова.